Если мы попытаемся спасти Божью любовь, уменьшив Его гнев, мы в конечном итоге уменьшим ту самую любовь, которую пытались спасти. Крест показывает Божью любовь не потому, что говорит о нашей великой ценности, а потому, что, избрав благодать, он отвращает праведный гнев Божий.
Если бы Бог просто удержал нас от отчуждения и уберег от возможной опасности, мы бы наверняка почувствовали какую-то часть милости Божией. Но Библия требует от нас представить другой сценарий, который приведет к более богатому переживанию Божьей любви, объясняет Кальвин:
«Предположим, [человек] узнает, как учит Писание, что он отчужден от Бога через грех, наследник гнева, подвержен проклятию вечной смерти, отрезан от всякой надежды на спасение, вне всех благословений Божиих, раб сатаны, заключенный под ярмо греха, окончательно обреченный на страшную погибель и уже связанный с ней; и что в тот момент Христос вошел как заступник и защитник, и взял на себя и понес наказание, которое по справедливому суду Божию грозило всем грешникам; Он очистил Своей кровью нечестивцев, которые стали ненавистны Богу по своей греховности; что этим искуплением Он удовлетворил Бога Отца, принеся жертву; что как ходатай Он умиротворил гнев Божий; что на этом основании мир Божий с людьми; что благодаря этой связи сохраняется Его благосклонность к ним. Есть ли что-нибудь, что может тронуть человека больше, чем все вещи, изображающие масштабы бедствия, от которого он был спасен? (Инст. II.xvi.2)
Божественное милосердие без божественного гнева бессмысленно. Мы спасены от многого, нам все прощены, и мы спасены бесконечно больше, чем заслуживаем. «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.». (1 Иоанна 4:10).
Кевин Деянг / In This is Love (thegospelcoalition.org)