“За какого мужчину я бы хотела выйти замуж?” – повторила девушка заданный ей вопрос. – “Что ж, я хочу кого-то доброго. И умного. Но не настолько доброго, чтобы он позволял всем вокруг садиться себе на шею. И не настолько умного, чтобы зазнавался по этому поводу. Не книжного червя, а кого-то общительного. Лидера, душу компании, но не такого, чтобы надоедал своим присутствием. Я бы хотела, чтобы он был симпатичным, но не самодовольным. Я бы хотела…”
Она посмотрела на раввина, сидящего напротив нее за столом. Он широко улыбался, а в его глазах искрился огонек: “Похоже, ты хочешь выйти замуж больше, чем за одного человека”.
Я рассказывал это историю себе и всем, кто хотел слушать, уже сотни раз. Я не знаю, кто была та девушка. Но я знаю другую историю, случившуюся с Ханой Шарфштейн.
Хана (тогда ее фамилия была Зюбер) была молодой девушкой, жившей в Бостоне в начале 50-х. Ее отец перевез туда семью из Стокгольма. Однажды в пятницу вечером, вскоре после переезда он был зверски убит по пути из синагоги домой. Тогда это потрясло всю Новую Англию.
После потери отца, Хану удочерил местный раввин. И через шесть месяцев после гибели отца она, также как и героиня предыдущей истории, стояла в его кабинете.
– Почему ты до сих пор не вышла замуж? – поинтересовался раввин.
– Я до сих пор не встретила того самого.
– А какой он, по-твоему, должен быть?
Харизматичный прекрасный принц сразу вырисовался в воображении Ханы, о чем она и поведала раввину. Тот рассмеялся.
– Ты читаешь слишком много романов, – сказал раввин, все еще улыбаясь, но становясь более серьезным. – Романы – это не настоящая жизнь, это вымысел. Они полны романтики и страстной влюбленности. Но эта страсть не настоящая. И влюбленность – это не любовь.
– Любовь – это жизнь, – продолжал раввин. – Она растет благодаря маленьким поступкам двух людей, живущих вместе. Так, что со временем они не могут представить себе жизнь друг без друга.
Во влюбленность впадают. Любовь строят. И любовь – этот индикатор счастливого брака – на 20% зависит от человека, с которым ты вступаешь в брак, и на 80% от того, как ты живешь с ним в браке каждый день.
“И удостоятся они построить дом в Израиле”, – написал Любавический Ребе, в благословении, отправленном мне и моей жене Хае ко дню нашей свадьбы. Дом и жилище – это не одно и то же. Говорят, что нет большего испытания для брака, чем строительство жилища.
Да будем мы все удостоены благословения построить дом – и молодожены, и отмечающие уже не первую годовщину семейной жизни. Дом, построенный маленькими поступками. По чуть-чуть. Постепенно.
Перевод Анны Каллер